Поцелуй рыцаря - Страница 36

– Прошу вас забыть обо всем, что здесь услышали, Энн, – стараясь сохранять официальный тон, произнес Ник, одновременно поражаясь спокойствию, которое демонстрировала его секретарь. – Мы завтра же вылетаем в Бостон, как было запланировано ранее. И если те пятнадцать лет, которые вы проработали у меня, хоть что-то для вас значат, постарайтесь с уважением отнестись к моему решению. В любом случае оно не имеет никакого отношения к вам.

– Прошу прощения, сэр, но вы ошибаетесь. Оно касается меня так же, как и вас.

Прежде чем он успел открыть рот, его опередила Изабелла:

– Что вы хотите этим сказать, мисс Джонс?

– Если те пятнадцать лет, о которых вы говорили, имеют для вас хоть какое-то значение, сэр, – Энн продолжала смотреть только на своего шефа, – вы выслушаете все, что я скажу. И как только вы это сделаете, я уверена, вам уже не захочется никуда уезжать.

– Отлично, Энн. – Ник скрестил руки на груди. – Но вам все равно не удастся заставить меня изменить решение.

– Рассказывая принцессе Изабелле свою историю, вы упомянули о том, что, только жертвуя собой ради других, вы сможете разрушить проклятие. Это правда?

– Так мне сказала Руфина.

– До последнего времени вы были не способны на жертвы, сэр.

Слова, которых он никогда не позволял себе произносить в присутствии женщин, едва не сорвались с языка Ника. Ясно, что Энн не слышала и половины того, что он рассказал Изабелле о времени, проведенном в многочисленных приютах и госпиталях, где добровольно ухаживал за самыми тяжелыми больными. А сколько денег он пожертвовал различным благотворительным фондам… Если все это, по ее мнению, не жертвы, тогда что же?

– Все, что вы делали, сэр, вы делали исключительно ради себя. – Она словно читала его мысли. – Конечно, благодаря вашим стараниям многие люди получили необходимую помощь и поддержку, но вы старались не ради их блага, а чтобы разрушить проклятие. Вы ни на секунду не забывали о своей проблеме, чтобы по-настоящему проникнуться проблемами других.

Эти слова произвели на Ника странный эффект. Похоже, Руфина была права, когда обвиняла его в эгоизме. Долгие годы ему казалось, что на свете нет второго такого человека, который принес бы столько жертв на алтарь человечества, и вдруг выяснилось, что ни один из его поступков в действительности не расценивается как жертва.

– Вы сказали, что до последнего времени ему не удавалось по-настоящему жертвовать собой? – Голос Изабеллы вернул его к реальности. – Что изменилось с тех пор?

– Ник – правильнее сказать: Доминико – вернулся в Сан-Римини только для того, чтобы разрушить проклятие, ваше высочество. Он понимал, что идет на определенный риск, и все же приехал сюда. Однако стоило ему ближе познакомиться с вами, как королевская коллекция перестала быть единственной причиной, удерживающей его в Сан-Римини.

– Я просто хотел показать Изабелле, какой интересной может быть жизнь за пределами дворца. Она должна была понять, что ей необходимо попробовать все, чтобы потом не жалеть об упущенных возможностях. Ведь она ничем не заслужила той жизни, которую вынужден вести я. Здесь нет никакой жертвы. Я лишь делал то, что мне подсказывало сердце.

– Ты хотел этого для нее, а не для себя. – Энн смотрела на него, как взрослый человек на ребенка, порадовавшего его не по годам разумными суждениями. – А теперь ты хочешь покинуть Сан-Римини, чтобы не обрекать принцессу на ту же участь, которая когда-то постигла Колетту. Ты готов отказаться от последнего шанса избавиться от проклятия, бросить любимую и любящую тебя женщину, лишить себя возможности жить при королевском дворе, как всегда мечтал, – и все ради того, чтобы принцесса Изабелла была счастлива. Разве это не настоящая жертва? Когда ты отдаешь все ради другого, не получая ничего, кроме боли, взамен?

– Нет. – После поисков, длившихся веками, такое развитие событий казалось ему слишком простым, чтобы быть правдой. – Я уезжаю не потому, что хочу пожертвовать собой, а потому, что люблю ее…

– Твою жену звали Колеттой? – Вопрос Изабеллы прервал его на полуслове.

– Что?

– Колетта. – Ник с трудом различал ее слова, так тихо говорила Изабелла. – Энн назвала твою жену Колеттой, а ведь ты ни разу не упомянул ее имени, по крайней мере при мне.

Все смешалось у него в голове. Разве он не называл имени своей жены? Ник думал одно мгновение, прежде чем в его сознании все встало на свои места.

– Ты Руфина? – пересохшими губами прошептал он, пристально вглядываясь в Энн. Ее волосы, несмотря на пробивающуюся седину, все еще сохраняли натуральный рыжий цвет. Она выглядела старше Руфины и казалась намного спокойнее. Но нельзя было забывать о том, в каком возбужденном состоянии находилась Руфина, когда их дороги пересеклись в том лесу. – Ты Руфина, – уверенно повторил он. – Но как такое возможно?

– Странный вопрос для человека, прожившего почти тысячу лет. – Ее губы тронула ироничная улыбка. – Ты столько времени пытался найти ответ на вопрос, для решения которого хватило бы и одного дня. Достаточно было просто отпустить Колетту, разрешив ей жить своей жизнью, или сделать что-то еще, думая о других, а не о себе, и с проклятием было бы покончено.

– Значит, все это время ты была рядом? – Ник смотрел на Руфину расширенными от ужаса глазами и никак не мог осознать того, что он искал ее по всему свету, перерыв кучу книг, в то время как последние пятнадцать лет она находилась с ним рядом. – Мне жаль твоего Игнасио. Я так и не смог простить себе, что он пострадал по моей вине. Я бы многое отдал, чтобы все исправить.